«Что-то, конечно, изменилось в лучшую сторону. Например, за время проведения национальных проектов наши лечебные учреждения хорошо оснастились, и не только аппаратурой. Некоторые поликлиники отремонтированы. Кроме того, сейчас строятся перинатальные центры по всей России. Я считаю, это правильная государственная политика. Президент России Владимир Путин сказал, что в данный момент мы относимся к тем странам, в которой нет проблемы высокой смертности – средняя продолжительность жизни населения стала выше 70 лет. Это хорошо.

Но реформирование сферы здравоохранения, которое происходит в Москве, вызвало у меня непонимание. Я считаю, что любые изменения должны быть направлены на повышение качества оказания медицинской помощи она должна стать более доступной. Перед внедрением реформ нужно было провести широкое обсуждение с медицинской общественностью, надо было обязательно посоветоваться. Я считаю, что если чье-то мнение идет вразрез с моим, это дает мне все основания вступить в дискуссию и выяснить - может быть, я в чем-то не права. Говорят же: «В спорах рождается истина». 

В результате реформ в сфере здравоохранения было практически разрушено стационарное звено, сокращено количество коек. При этом не подготовлено амбулаторно-поликлиническое звено. Я за то, чтобы часть дорогостоящей стационарной помощи была перенесена в амбулаторно-поликлиническое звено, но не так быстро, не такими стремительными темпами. Смысл должен быть такой – провести реформы так, чтобы тебя потом вспоминали с уважением, чтобы реформы шли на благо людям.

В России оказание медицинской помощи, оставляет пока, на мой взгляд, желать лучшего. Мы еще не выполнили то, к чему нас призывал президент. Потому что мы не правильно интерпретируем слова, которые слышим от Министерства здравоохранения. Разные люди могут по-разному понять сказанное, это человеческий фактор. Если вы понимаете, что ваши деяния пойдут не на пользу, то лучше уточнить, правильно ли вы поняли информацию. Это будет правильно. 

Беседуя с министром здравоохранения, с заместителями, я поняла, что люди не во всех случаях сделали именно то, что имелось ввиду. Например, случай с уменьшением количества коек. Речь шла о реструктуризации, можно было сделать перепрофилирование коечного фонда. Если у вас в учреждении, допустим, переизбыток терапевтических коек, вы можете предоставить койки для подростков. В стационаре этим занимаются терапевты, в амбулаторно-поликлиническом звене – педиатры. Можно предоставить паллиативные, реабилитационные койки – многие так и сделали. Не было приказа сокращать фельдшерско-акушерские пункты. 

В регионах есть свои министерства здравоохранения. Если вы сомневаетесь, то лучше уточнить там, высказать свое мнение. Каким бы не было ваше мнение – верным или нет, вы сможете в нем убедиться».